14 апреля 2015 г. в Москве в Центральном доме адвоката состоялся Суд присяжных "ЗА или ПРОТИВ предпринимателя" поддержал позицию "Авто-Шанс XXI век": из 12 присяжных 8 поддержало позицию «Авто-Шанс XXI век" и лишь 4 присяжных было на стороне ООО «РашинКонсалтинг», компании, которая совершила рейдерский захват.
===============
Полная победа ООО «Авто-Шанс XXI век": 8 из 12 присяжных осудили рейдерский захват со стороны ООО "РашинКонсалтинг"
14 апреля 2015 г. в Москве в Центральном доме адвоката состоялся Суд присяжных "ЗА или ПРОТИВ предпринимателя" поддержал позицию "Авто-Шанс XXI век": из 12 присяжных 8 поддержало позицию «Авто-Шанс XXI век" и лишь 4 присяжных было на стороне ООО «РашинКонсалтинг», компании, которая совершила рейдерский захват.
Полностью поддержав вердикт присяжных в пользу ООО "Авто-Шанс XXI век", Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Москве Михаил Вышегородцев, обращаясь к представителю ООО «РашинКонсалтинг» А.Власову, заявил:
- Ваша компания самовольно взяла на себя несвойственные ей функции, захватив указанную территорию. Эта прерогатива принадлежит Правительству Москвы, а не компании ООО «РашинКонсалтинг».
Так что я считаю, что до решения Арбитражного суда Москвы по данному делу компания «РашинКонсалтинг» должна покинуть указанную территорию.
Таким образом, спорный объект должен быть опечатан, и до решения Арбитражного суда ООО «РашинКонсалтинг» не должна осуществлять свою деятельность на указанной территории.
Вердикт присяжных в пользу ООО "Авто-Шанс XXI век" был доведен до сведения Уполномоченного Президента РФ по правам предпринимателей Титова Б.Ю.
===========
Суд присяжных "ЗА или ПРОТИВ предпринимателя" осудил ООО «РашинКонсалтинг» за рейдерский захват собственности ООО «Авто-Шанс XXI век»
14 апреля 2015 г. Москва
12 присяжных удалились в совещательную комнату и спустя 10 минут вынесли вердикт: 8 присяжных поддержало позицию «Авто-Шанс XXI век» и лишь 4 присяжных было на стороне ООО «РашинКонсалтинг».
По окончании двухчасового заседания суда присяжных «За и Против предпринимателя», которое проходило в Центральном Доме адвоката в Москве, представитель компании ООО «Рашинконсалтинг» Александр Власов спешно направился к выходу, старательно пряча глаза от публики.
Это и понятно: настроение у него было скверное. Он провалил данное ему руководством ООО «РашинКонсалтинг» поручение: выиграть в Суде присяжных.
Дело было полностью проиграно: из 12 присяжных 8 поддержало позицию «Авто-Шанс XXI век» и лишь 4 присяжных было на стороне ООО «РашинКонсалтинг».
Успех ООО «Авто-Шанс XXI век» был впечатляющим: позицию компании поддержали не просто больше половины присяжных, а ровно две трети народных судей, то есть двое из трех.
Говоря футбольным языком, это была не победа со скромных счетом 1:0, а победа с крупным счетом 3:0.
Напомним суть конфликта между ООО «РашинКонсалтинг» и ООО «Авто-Шанс XXI век»: 5 марта 2015 года сотрудники ЧОП компании «РашинКонсалтинг» (партнер компании ЗАО «Город») в сопровождении 10 сотрудников УВД по ЗАО ГУ МВД России по г. Москве ворвались на территорию ООО «Авто-Шанс 21 век» по адресу: Москва, ул. Неверовского, 8 строение 12.
По сути был осуществлен рейдерский захват, так как нападавшие совершили силовую акцию в стиле «Маски-Шоу», не предъявив при этом ни санкции прокурора, ни решения суда, ни письменного распоряжения руководителя УВД по ЗАО ГУ МВД России.
Как выяснилось, рейдерский захват был осуществлен по инициативе ООО «РашинКонсалтинг» (адрес: Москва, 1-й Смоленский переулок, д 17, стр 3). Руководство этой компании и не скрывает, что именно оно руководило этой спецоперацией.
На территории автосервиса, которая захвачена рейдерами, ООО «РашинКонсалтинг» незаконно захватила печать, денежные средства, оборудование и имущество ООО «Авто-Шанс XXI век» на общую сумму в 20 млн. рублей.
На Суде присяжных 14 апреля с.г. представитель ООО «Рашин Консалтинг» А.Власов признал: «Договор нашей компании на аренду указанной территории с Департаментом городского имущества Москвы истек 1 января 2015 года и пролонгировал не был. Однако договор продолжает действовать как «текущий до уведомления».
Вот как прокомментировал это заявление официального представителя ООО «РашинКонсалтинг» А.Власова генеральный директор ООО «Авто-Шанс XXIвек» Мири Угурлиев: «Никакого договора аренды территории со стороны ООО «РашинКонсалтинг» не существует. Так что эта компания совершила рейдерский захват, не имея на это никаких прав. То есть она совершила уголовно наказуемое деяние».
Полностью поддержав вердикт присяжных в пользу ООО "Авто-Шанс XXI век", Уполномоченный по защите прав предпринимателей в Москве Михаил Вышегородцев, обращаясь к представителю ООО «РашинКонсалтинг» А.Власову, заявил:
- Ваша компания самовольно взяла на себя несвойственные ей функции, захватив указанную территорию. Эта прерогатива принадлежит Правительству Москвы, а не компании ООО «РашинКонсалтинг». Так что я считаю, что до решения Арбитражного суда Москвы по данному делу компания «РашинКонсалтинг» должна покинуть указанную территорию. Таким образом, спорный объект должен быть опечатан, и до решения Арбитражного суда ни ООО «РашинКонсалтинг», ни ООО «Авто-Шанс XXI век» не должны осуществлять свою деятельность на указанной территории.
На заседании Суда присяжных, помимо омбудсмена Москвы, также участвовали член Совета при Президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека и Совета при Президенте РФ по межнациональным отношениям Александр Брод, Президент гильдии российских адвокатов Гасан Мирзоев, руководитель проекта «Коррупции – нет!» Владимир Осечкин и другие известные в России адвокаты и эксперты.
В зале заседания также присутствовали представители ведущих СМИ России. ==============
Борис Титов: «России нужна цельная экономическая программа развития экономики»
25.03.2015 Москва
По мнению бизнес-омбудсмена Бориса Титова, сейчас, во время кризиса, среди бизнесменов нарастает недовольство из-за отсутствия стратегического подхода к решению экономических проблем, от этого страдает защита бизнеса.
Как сообщает http://pasmi.ru 25 марта 2015 г. Уполномоченный при Президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов принял участие в Московском экономическом форуме «Новый курс. Время не ждёт!». Он выступил на панельной сессии «Старая модель исчерпана. Куда движется мир». Модератором сессии директор Института экономики РАН Руслан Гринберг.
Борис Титов заявил, что еще в прошлом году при подготовке Доклада о правах предпринимателей Президенту РФ все удивились, что из числа причин, мешающих развитию бизнеса, на первое мест российские бизнесмены ставили «неопределенность экономической политики государства».
«Сейчас, в кризис, это недовольство отсутствием стратегического подхода к решению экономических проблем нарастает», — считает он. По мнению Бориса Титова, антикризисная программа Правительства — набор отдельных мер, при том что большинство из них адресовано крупному бизнесу и банкам.
По словам бизнес-омбудсмена, была сформирована группа т.н. «экономистов-прагматиков», которые сейчас пытаются написать макроэкономическую стратегию развития российской экономики, основывающуюся на принципах экономического реализма.
России нужна цельная экономическая программа развития экономики, считает бизнес-омбудсмен. У нее должно быть два направления. Одно – развитие рынка, развитие конкуренции, малого и среднего бизнеса. Второе – реиндустриализация, технологическое обновление нашей экономики. Именно на это должны быть брошены все силы государства.
По мнению Титова, сейчас на руку России играет девальвированный рубль, который позволяет отечественному бизнесу конкурировать при импортозамещении и при разработке продуктов с высокой степенью переработки.
«Если в советское время индустриализация сменила НЭП, то сейчас они могут и должны быть проведены одновременно, взаимно дополняя друг друга», — заявил Борис Титов.
============
Встреча Владимира Путина с президентом компании «ЛУКОЙЛ» Вагитом Алекперовым
2 февраля 2015 года, Московская область, Ново-Огарёво
Вагит Алекперов информировал Президента о текущей деятельности ОАО «ЛУКОЙЛ», в частности о развитии проектов по добыче и переработке нефти в Западной Сибири и на Каспии, а также о социальной поддержке работников компании.
В.ПУТИН: Вагит Юсуфович, как отработали прошлый год?
В.АЛЕКПЕРОВ: Владимир Владимирович, за 2014 год нам удалось стабилизировать добычу нефти в Западной Сибири, идёт развитие. Считаем, что в 2014 году мы заложили уникальную основу каспийских проектов.
В.ПУТИН: Вы практически ни одного проекта не остановили своего?
В.АЛЕКПЕРОВ: Владимир Владимирович, для нас 2015 год – это год максимального ввода наших активов в эксплуатацию: больше 5 миллиардов долларов вводится активов. Это нефтепереработка, это каткрекинг – Вы подписали распоряжение, чтобы по ускоренной схеме все согласования прошли. Мы построили его, и я буду приглашать Вас в июне открыть этот уникальный комплекс.
В этом году в Перми завершаем модернизацию завода, в Волгограде, и мы считаем, что в 2015 году мы сделаем большой шаг вперёд.
Плюс добыча. Ввод этого месторождения (демонстрируются информационные материалы) – это всё астраханское производство, если Вы посмотрите презентацию.
В.ПУТИН: Да, я знаю, спасибо.
В.АЛЕКПЕРОВ: Это больше 100 тысяч тонн конструкций, [заказы на] которые были размещены в Астрахани, это всё отечественное производство. Около 20 тысяч человек [задействовали].
Построены уникальные баржи, которые погружаются и устанавливают уникальные объекты на платформы, здесь продемонстрировано всё это.
В 2015 году – мы приняли решение, просмотрели все наши бюджеты на все сценарии – мы не будем сокращать наших работников, мы поднимаем производительность. То есть ввод новых объектов мы обеспечиваем кадровым потенциалом за счёт перераспределения [работников] с действующих объектов. Будет расти производительность труда как в нефтедобыче, так и в нефтепереработке. Это даст нам возможность стать более эффективными, и мы уверены, что мы будем конкурентны по отношению к нашим коллегам в развитии как нефтепереработки, так и в добыче.
Этот объект – мы в конце пусконаладку передали, и ОСК [Объединённая судостроительная корпорация], и другие верфи очень успешно сработали, сегодня в море уже идут пусконаладочные работы, запущена вертолётная площадка, 600 человек живут и готовят объект к пуску.
В.ПУТИН: Сколько у вас добыча?
В.АЛЕКПЕРОВ: У нас в этом году на территории Российской Федерации будет добыто 86 миллионов тонн, то есть мы компенсируем добычу за счёт открытия новых месторождений. Но всё становится сложнее, потому что, к сожалению, Вы знаете, что мы ограничены только сушей. На Каспии мы в этом году открыли ещё одно месторождение и практически завершаем там наши геологоразведочные работы.
У нас есть новые инициативы, которые сегодня рассматриваются Правительством, чтобы мы приступили к освоению новых провинций, то есть там, где ещё не было геологоразведочных работ. Потому что потенциал, который в компании сегодня создан, он, конечно, требует своего развития. Развитие – это новые территории, новые проекты. Поэтому я буду обращаться к Вам за поддержкой, для того чтобы мы начали достаточно ускоренно работать.
В.ПУТИН: Будем поддерживать.
Но у вас бизнес диверсифицируется: я был на одном из ваших новых предприятий, на так называемой трубке по добыче алмазного сырья. Как там идёт работа?
В.АЛЕКПЕРОВ: Сейчас мы каждый год наращиваем производство. В этом году мы уже выйдем, наверное, на полтора миллиона каратов. То есть по отношению к «АЛРОСА» это, конечно, незначительно, но это уже начало себя окупать, то есть мы уже начинаем возврат. Проект этот низкорентабельный, всё-таки 16 процентов IRR, но мы уверены, что за 5–6 лет он себя оправдает.
На сегодня создано самое главное – все социальные условия для проживания работников, вместе с Гохраном создана уникальная система подготовки, оценки, реализации продукции. То есть мы не взяли на себя собственную оценку, всё это делает государство.
Поэтому мы считаем, что это будет стабильный консервативный бизнес, который будет приносить доход и в бюджет. Архангельская область уже чувствует, что мы начали [работать], пустили такой объект: чувствует на своём бюджете. Я уверен, что этот проект будет очень стабильно развиваться.
В.ПУТИН: Вы упомянули про социальные условия. Я знаю, что у вас социальных проектов в целом по группе немало.
В.АЛЕКПЕРОВ: Мы, Владимир Владимирович, в прошлом году ввели, Вы знаете, четыре детских садика. В каждом регионе, где мы ведём активную деятельность, построили садики, оснастили их и передали на баланс местным властям. Мы строим жильё для работников компании. Но мы, как правило, в наших моногородах не разделяем людей, работающих в компании, и людей обслуживающих. Потому что все приехали с одной целью – разрабатывать месторождения и обеспечивать добычу, хоть это врач, учитель. И поэтому наши города социально стабильны.
Сейчас объезжаю все наши коллективы. Мы собираем, как правило, не только работников компании, но и всех жителей. Я уверен, что мы сможем позволить себе провести индексацию заработной платы, обеспечить ввод этих наших объектов и не обращаться за поддержкой из бюджета Российской Федерации.
В.ПУТИН: Хорошо.
====================
Вагит Алекперов: "Средние цены на нефть по году составят $65-70 за баррель"
24.01.2015
Глава ЛУКОЙЛА Вагит Алекперов заявил, что объективная цена первого квартала будет на уровне 50 долларов за баррель, а среднегодовая - 65-70 долларов за баррель.
"У нас сегодня самый критичный период — это переход зима-весна, это февраль-март месяц, когда… начинается рост потребления. Мы считаем, что это будет индикатор дальнейшего тренда, показатель цены на нефть", — сказал глава компании в интервью телеканалу "Россия 24".
Он выразил надежду на то, что в скором времени цена на нефть начнет корректироваться. "Мы знаем эти проблемы, которые есть в странах ОПЕК, где очень многие бюджеты сформированы из очень высокой цены, и ряд стран ОПЕК сегодня несут также серьезные потери из-за критически низкой цены на нефть. Мы надеемся, что в ближайшее время она начнет корректироваться в сторону увеличения", — отметил глава ЛУКОЙЛа.
Эту тему он прокомментировал и журналистам в кулуарах Всемирного экономического форума в Давосе.
"Та низкая цена, которая сегодня есть, она, скорее всего, не отражает реальные затраты на производство, и в среднесрочном периоде, скорее всего, приведет к снижению объема добычи нефти, потом к очередному кризису — резкому взлету цены на нефть. Поэтому считаем, что февраль-март — это тот период времени, когда будет определяться объективная цена и тенденция к ее дальнейшему росту или снижению до той критической точки, которую я уже озвучивал, около 25 долларов", — сказал Алекперов.
Известный предприниматель также коснулся темы цены на бензин. По его словам, отечественный топливный рынок может столкнуться с нехваткой бензина. Вагит Алекперов добавил, что это может произойти, если «мы будем регулировать внутренний рынок», сообщает РБК.
Существенно более прибыльным является увеличение объемов горючего на продажу заграницу, чем поставки на рынок страны, признался Алекперов.
Он напомнил, что схожий дефицит, только товаров, государство переживало в 90-е годы. На данный момент внутренний рынок уже встроен в мировой, поэтому регулировать его нельзя.
В частности, бизнесмен подверг критике инициативу заморозить цены на топливо. Это не самый лучший вариант ни для предпринимателей, ни для властей, заверил он.
=============================
Вагит Алекперов: "Наша компания работает в 26 странах Европы и в США"
26.05.2014
Президент "Лукойла" в интервью газете "Ведомости" о ситуации на Украине, отношениях с друзьями-партнерами и карьере своего сына
26.06.2014
Вагит Алекперов умеет доверять. Несколько лет назад он признавался, что «Лукойл» инвестирует в разработку месторождений имени Требса и Титова, хотя формально совместное предприятие с партнером — «Башнефтью» — на тот момент еще не было создано.
Теперь он рассказал «Ведомостям», что у него нет акционерного соглашения со вторым по величине акционером «Лукойла» Леонидом Федуном: «Я никогда не был сторонником соглашений, которые ограничивают моих друзей или партнеров. Я уверен, что, если кто-то из моих соратников примет решение о продаже, он все равно мне об этом заранее сообщит».
— Следите ли вы за ситуацией на Украине? Как оцениваете ее? Что-то будете делать с активами, находящимися на Украине?
— Конечно, мы переживаем ту ситуацию, которая там сегодня происходит. Для нас очень важна стабильность на Украине, чтобы бизнес развивался. У «Лукойла» на Украине работает около 5000 человек. У нас там есть розничный бизнес — около 250 АЗС и нефтехимический комплекс «Карпатнефтехим», который сегодня остановлен. Причины этой остановки — экономическая ситуация (мы вели переговоры с властями о поддержании рентабельности предприятия) и безопасность, ведь там применяется большое количество хлора при производстве ПВХ…
— А не приходилось эвакуировать персонал?
— Нет, там работают местные жители. Рабочие сегодня и при стоящем заводе получают зарплату. Мы сохранили прекрасные отношения с профсоюзами и с региональными властями, и в целом коллектив стабилен и не допустил ни одного эксцесса на предприятии. Наши региональные руководители в контакте с властями. Мы ведем переговоры, чтобы создать экономически выгодные условия для запуска этого уникального нефтехимического комплекса.
— А как с заправками? У вас же есть АЗС и в неспокойных регионах.
— Заправки у нас есть во всех регионах Украины — в основном в центральной части, на юге и в западной части Украины. Были эксцессы, приходили люди с пикетами, но реализация везде идет стабильно.
— Заправки в Крыму вы продали? Кому?
— Да, к нам обратилось руководство Крыма — премьер Аксенов — с просьбой продать заправки крымским операторам для развития малого и среднего бизнеса. И мы это сделали. Называть покупателя не стану — он один. Вся наша сеть была продана после обращения руководства Крыма.
— Это была социальная или все же коммерческая сделка?
— (Улыбается.) Конечно, сделка коммерческая, хотя, конечно, были сделаны дисконты исходя из ситуации, которая там сложилась.
— А вы будете поставлять на эти станции свое топливо?
— Нет, мы их продали и не несем ответственности за их обеспечение. Они уже сняли название «Лукойла».
— Вы в Крым отдыхать ездите?
— Я каждый год отдыхаю в Крыму, уже 18 лет.
— А в этом году поедете? Хочется понять, что изменилось…
— Еще не ездил (смеется), пока не знаю.
— Все чаще мы слышим слово «рецессия». Как России вернуться к устойчивому экономическому росту? Что ей мешает? Какие прогнозы?
— Когда мы говорим о рецессии, надо понимать, в связи с чем она сложилась. Последние годы мы демонстрировали достаточно активный темп роста добычи нефти, что, как правило, и сказывалось на общих результатах роста промышленных показателей страны. Но сейчас добыча нефти переходит в стадию стабилизации, а конъюнктура рынка для металлов и угля не самая лучшая. И для алюминщиков не самый благоприятный период. Это объективные причины, которые складываются в российской промышленности. Чтобы ситуация изменилась, должна измениться конъюнктура рынка — объективный фактор, но и должна быть создана гибкая налоговая система, которая ориентирована на конечный результат, а не на налоги с оборота, как у нас сейчас. Ведь экспортная пошлина, акцизы, НДПИ, НДС — все это налоги с оборота. И так не только в нефтегазовой промышленности, а и в других отраслях.
— Отражаются ли, по-вашему, на российской экономике санкции и охлаждение отношений с Западом? Как долго продлится такая ситуация?
— В любом случае санкции отразились на всех компаниях: всем, как правило, на одну ступень понизили рейтинги, в том числе и «Лукойлу», и «Газпрому», и «Роснефти». Это в любом случае отражается на капитализации компании и на ее возможностях доступа к финансовым рынкам. Кто-то может говорить«не отразилось, не отразилось», но санкции все равно отражаются на всех! Мы, как вы знаете, перенесли размещение евробондов с весны на осень, так как банки-организаторы рекомендовали вернуться к этому вопросу осенью: может быть, будет изменен рейтинг и станут доступнее более дешевые и длинные деньги. Что касается текущей деятельности, не считая финансовой, то мы не испытываем на себе никакого давления. Компания работает в 26 странах Европы, у нас пять мощных подразделений в странах Евросоюза, в том числе четыре крупных завода, а в Америке стабильно работает розничная сеть. В сегменте производства мы не заметили никакого изменения отношения — ни со стороны населения, ни со стороны властей стран, где мы присутствуем.
— Возможно, контрагенты стали больше вопросов задавать, а банкиры пытаются навязать невыгодные условия, прикрываясь санкциями? Вы это почувствовали?
— Ну когда я говорил об облигациях — это как раз об этом. Сейчас все сделали паузу, чтобы понять, насколько быстро стабилизируется ситуация. И вопрос стоит уже не столько о Крыме, сколько о востоке Украины. Конечно, все ждут, мониторят, наблюдают…
— А у вас какой прогноз, как долго это продлится?
— Мы надеемся, что ситуация стабилизируется. В любом случае всегда военные конфликты завершаются переговорными процессами, никогда даже великие войны не были бесконечными, даже столетние и тридцатилетние войны завершались переговорами. Так что надо проводить переговорный процесс, чтобы урегулировать эти вопросы.
— Нынешняя политическая ситуация спровоцировала разговоры о самоизоляции, самостийности России, например о переходе на расчеты в рублях. Вы не считаете это опасным? Насколько опасно отворачиваться от Запада?
— Мы уже настолько интегрированы в мировую экономику(я не говорю«Восток, Запад»), в мировой финансовый рынок. Мы интегрированы. Поэтому сегодня переход на рубли… Понимаете, для этого должны быть созданы инструменты: инструменты хеджирования, доступа дешевых торговых денег, чтобы эффективно продать товар не на скважине, а конечному покупателю. Сегодня все торговые организации имеют доступ к колоссальным и очень дешевым средствам, потому что период кредитования короткий — 30-40 дней. Созданы ли такие институты у нас здесь? Нет. И мы все равно привязаны к Лондонской бирже — к глобальной котировке цены нефти. Есть два сорта, которые имеют глобальную котировку, на которую все ориентируются — и мы тоже. Поэтому сегодня декларировать переход на рубль нельзя. Я считаю, к этому надо подготовиться.
— А потом — вам как экспортерам выгоден слабый рубль…
— Нет, понимаете, эффект слабого рубля очень короткий. Все равно потом подтягивается затратная часть, зарплаты, цены поставщиков, и товаров, и услуг. Так что мы не ориентируемся на сильный или слабый рубль. Рынок все это регулирует.
— Вы говорите, что мы должны подготовиться, значит, считаете, что рано или поздно на рубль стоит переходить?
— Если рубль станет по-настоящему свободной конвертируемой валютой — нет проблем, если будут созданы институты, которые позволят нам эффективно продавать без потерь за рубли — по тем же ставкам, которые мы сейчас имеем в торговых кредитах на международном рынке, то, конечно, мы перейдем. В этом нет вопросов.
— А если сейчас продавать за рубли, придется делать это с дисконтом?
— Сейчас это для продавцов станет дороже. Деньги будут дороже. Конвертировать нужно будет. Наши контрагенты должны будут где-то купить рубли, должны заплатить за эти рубли. Все это осложнит экономическую ситуацию. Правильно ли это? Я считаю, что нет.
— Правильно ли мы понимаем, что государство перед призывами переходить на рубли должно создать инфраструктуру, позволяющую это сделать?
— Государство не призывает переходить на рубли. Государство сейчас занимает очень взвешенную позицию — мы не чувствуем сегодня никакого давления на изменение схемы внешнеторговых операция на российском рынке. Это высказывания отдельных бизнесменов или членов правительства, но это не позиция государства. Позиция государства — это нормативные документы: указ президента, постановление правительства и т. д.; таких документов нет.
— А разворот в сторону Китая: большой газовый контракт, увеличение поставок нефти… Это не опасный ли шаг? Каковы его риски и преимущества?
— Я всегда говорил, что нам необходимо формировать новые рынки, что мы не можем замыкаться только на европейском рынке. Это так называемое наследие Советского Союза. Почему? Все провинции нефтедобычи у нас тогда располагались, как правило, до Уральских гор — Урал, Поволжье, Азербайджан, Северный Кавказ. А все коммуникации и нефтеперерабатывающие мощности исторически создавались в центрах нефтедобычи. Поэтому первые газо- и нефтепроводы формировались в европейской части страны. И Западная Сибирь также подключилась к этим нефтепроводам: потому что европейский рынок был ближе, экономически на него было выгодно продавать и географически. Но сегодня начали развиваться новые провинции — Восточная Сибирь, Дальний Восток, поэтому необходимо строить нефтепроводы и газопроводы, ориентированные на эти рынки. Это даст возможность разрабатывать уникальные месторождения Восточной Сибири и сделать перемычку между системами — сделать гибкой систему нефте- и газопроводов России.
— Перемычку между восточными и европейскими трубами?
— Да. Западная Сибирь — это тот перекресток, который должен объединять восточное и западное направления. Это та ресурсная база, которая может направляться и на Восток, и на Запад. Прекрасный проект в свое время разрабатывала компания«Юникл»(газопровод через Туркмению, Афганистан, Пакистан, Индию строился совместно американской и аргентинской компаниями): она предлагала объединить газопроводы Туркмении, центральноазиатский газопровод с Пакистаном и Индией. Это тоже быстро развивающиеся рынки, и этот проект тоже имеет право на жизнь. Чем больше возможностей подачи товара на рынок, тем цена более объективна.
— Но мы в Китай законтрактовали нефти больше, чем сможем нарастить добычу.«Роснефть» уже через два года должна резко нарастить поставки. Откуда брать эту нефть? Мы будем сокращать поставки в Европу?
— Нет. Благодаря модернизации заводов у нас будет уникальный резерв. В 2019 г. мы сможем обеспечивать рынок нефтепродуктами, поставляя на заводы на 35% меньше нефти, чем сейчас. То есть сможем высвободить до 100 млн т в год нефти из российской переработки. Если сейчас глубина переработки — 60-70%, то к 2019 г. по России она будет 92% (у «Лукойла» тоже планируется на уровне 92-93%). Модернизация даст возможность высвободить до 100 млн т нефти в год, которые мы сможем направить в любую точку. И, конечно, к этому времени система«Транснефти» должна быть готова поставить эту нефть на премиальные рынки.
— Но «Роснефть», судя по ее контрактам, фактически полностью займет ВСТО.
— Мы сейчас тоже качаем небольшие объемы по ВСТО. У нас закон о равном доступе к трубе действует. Его никто не отменял. Но у «Лукойла» просто сейчас нет активов в Восточной Сибири, хотя мы отправляем грузы в восточном направлении, потому что считаем, что должны готовить рынок к большой иракской нефти, которую будем поставлять на восточный рынок. Понятное дело,«Роснефть» и тот же«Сургутнефтегаз» просто не имеют другой системы транспорта нефти с восточных месторождений, кроме ВСТО. Конечно, они должны иметь приоритет.
— Вы упомянули Ирак, у вас начинается период возмещения при разработке месторождения«Западная Курна — 2». Скоро будет первый танкер. Вы уже можете сказать, сколько нефти вам отдадут в этом году?
— Мы подписали соглашение, когда взяли на себя функцию построить экспортный нефтепровод Фао — Туба, в соответствии с которым мы начнем получать возмещение в ускоренном режиме в том же году, в котором были понесены соответствующие затраты. Мы в этом году должны получить около 5 млн т компенсационной нефти. Первый танкер ожидаем в III квартале — т. е. через 90 дней с момента достижения уровня добычи в 120 000 барр. в сутки. Недавно правительство Ирака подтвердило мне своевременное и полное выполнение своих обязательств.
— Сейчас в Ираке непростая ситуация с безопасностью, на севере каждый день новости — то НПЗ захватят, что взорвут что-то…
— Конечно, мы внимательно следим за безопасностью. Мы утвердили два плана чрезвычайных ситуаций, когда мы будем эвакуировать своих сотрудников. Там сейчас около 600 человек. Пока у нас все стабильно. Мы работаем на юге Ирака.
— А прописаны ли возможные форс-мажоры в соглашении с Ираком?
— Да, они не только прописаны, но и в каждом контракте есть сумма, которую власти должны тратить на безопасность работающих там сотрудников, а также гарантии доставки оборудования и проч. То есть это все прописано.
— А если вдруг надо будет эвакуироваться — не придется ли платить штрафы, например за период простоя?
— Нет. Не придется, так как форс-мажор прописан детально. В этом случае компенсация перенесется на более поздний период времени. Если будут прерваны потоки. Но мы работаем на юге Ирака и экспортируем нефть через Персидский залив. Система работает. И мы пока этих рисков не чувствуем. И я надеюсь, что иракскому правительству удастся остановить волнения на севере своей страны.
— Когда вы запускали«Западную Курну — 2», то говорили, что до конца мая правительство Ирака ждет от вас предложений о создании консорциума для строительства в Ираке газоперерабатывающих мощностей. Представлены ли уже эти предложения?
— Мы сейчас ведем переговоры. Правительство Ирака утвердило два проекта по газохимии. Это проекты компаний Shell и «Лукойл». Власти решили, что их будет достаточно. Мы определены оператором одного из проектов по газохимии, который будет основываться на попутном нефтяном газе месторождения«Западная Курна — 2». В нем составляющая часть этана уникально высокая, от 13 до 17%. Мы сделали так называемое ТЭС, которое представили иракской стороне. У нас с ними подписан меморандум, и где-то с августа мы начинаем переговорный процесс о формате контракта, в том числе о цене газа.
— Партнеры уже выбраны?
— Партнеры пока не определены. Изъявляют желание достаточно много компаний, в том числе китайские, европейские и ближневосточные. Сегодня консорциум не сформирован по одной причине — потому что сначала мы все-таки хотим получить от иракской стороны четкое понимание формата этого проекта и определить его экономику.
— Вы будете только оператором проекта или ГПЗ будет у вас в собственности?
— Конечно, мы будем участниками этого проекта. Но мы — я это хочу сразу подчеркнуть и уже озвучил это правительству Ирака — мы не будем 100%-ным владельцем этого проекта, мы будем одним из участников.
— Почему? Хотите разделить риски?
— Не только риски. Просто мы считаем, что проекты«Лукойла» в апстриме(upstream — разведка и добыча. —«Ведомости») сейчас имеют приоритет. Сейчас наша инвестиционная составляющая по апстриму очень существенная. Поэтому мы не можем отвлекать деньги от этих проектов на проекты, связанные с даунстримом(downstream — переработка и сбыт. —«Ведомости»). Тем не менее мы будем иметь существенный пакет акций — может быть, даже и не контрольный, но оператором все равно будет«Лукойл».
— В этом году«Лукойл» будет пересматривать стратегию. Цель новой будет апстрим?
— Да. Следующее десятилетие будет для нас десятилетием апстрима. В 2019 г. мы завершим все проекты, связанные с реконструкцией нашей нефтепереработки и созданием розничной сети, которая позволит нам принять весь продукт и продать его конечному покупателю. Это произойдет как на территории России, так и за рубежом. В следующем году мы вводим гидрокрекинг в Бургасе и завершаем все проекты по модернизации наших заводов за пределами России. 2014 и 2015 годы станут для нас пиковыми с точки зрения инвестиционной составляющей. В следующем году будет вводиться крекинг в Нижнем Новгороде, коксовая установка в Перми и проч. Каждый год мы будем вводить 2-3-4 проекта в даунстриме и полностью завершим этот процесс в 2019 г. Что касается апстрима, конечно, мы рассматриваем новые инициативы, в том числе на территории Ирака. Там мы изучаем новые геологоразведочные блоки, потому что верим в эту страну. Там реально созданы демократические институты, в парламенте присутствует более пяти партий. Мы уверены, что власти стабилизируют политическую ситуацию. Террористические акты, к сожалению, скорее всего на территории Ирака будут продолжаться. Но они не станут определяющими для дальнейшего развития государства.
— Какие еще проекты вы смотрите?
— Мы детально смотрим Западную Африку. Мы входим там в новые проекты, потому что считаем, что это одна из самых перспективных провинций. Очень перспективной считаем Мексику.«Лукойл» уже открыл офис в Мехико. Мы находимся в диалоге с мексиканской государственной компанией Pemex. И внимательно наблюдаем за процессами, связанными с изменениями конституции и законов, что позволит иностранным инвесторам стать активными участниками развития нефтяной промышленности Мексики. Мы все-таки думаем, что в ближайшие год-два откроются возможности по Ирану, где раньше мы работали на месторождении Анаран. Я уже неоднократно встречался с министром нефти Ирана, с руководителями государственной компании страны, был представлен президенту Ирана. Поэтому мы надеемся, что после открытия Ирана у нас будет шанс войти в новый проект или вернуться в прежний, в Анаран, который мы открыли вместе с компанией Statoil. Все огромные страны, с гигантскими запасами и уникальными возможностями.
− Вы много говорите о зарубежной добыче. А в России с перспективами хуже?
− В России у нас четыре крупных инвестиционных проекта, которые находятся на стадии развития. Я хочу подчеркнуть, что мы нацелены стабилизировать добычу на территории страны. И мы в этом году уже сделали это. Мы активно занимаемся развитием северного Каспия. Вчера верхнее строение центральной технологической платформы — самое тяжеловесное — погружено на баржу и в настоящее время транспортируется на месторождение имени Филановского, где будет установлено на опорные основания. В этом году будут уставлены верхние строения всех четырех платформ общим весом более 50 000 т. Полгода-год будут идти пусконаладочные работы, и на конец 2015 — начало 2016 г. мы рассчитываем получить первую продукцию.
— То есть в России речь идет только о стабилизации, а весь рост за счет Запада?
— Пока да. Потому что Западная Сибирь — это провинция, которая находится на четвертой стадии разработки. Там уже 96% воды. Стабилизировать Западную Сибирь сейчас архисложно. В конце этого года — начале следующего мы должны ввести Имилор, в 2016 г. — новое месторождение Пякяхинку(Пякяхинское месторождение. —«Ведомости»), когда«Транснефть» завершит строительство заполярного нефтепровода. Вот эти проекты сейчас находятся в стадии развития, и они дают возможность компании стабилизировать добычу в России и, может быть, начать ее наращивать.
— Но основной точкой роста будет все-таки Ирак и другие зарубежные проекты?
— Разумеется. Проекты в Ираке, Узбекистане для нашей компании существенны. Я очень надеюсь, что уже в ближайшее время будет одобрен EPC контракт по освоению узбекского месторождения Кандым. Он уж представлен правительству Узбекистана. Это огромное количество газа. При наличии инфраструктуры это очень эффективный проект.
— В апреле вы говорили, что компания проведет ревизию активов. Означает ли это, что какие-то из них в России и за рубежом«Лукойл» продаст? По каким критериям вы станете выбирать активы для продажи?
— У нас два критерия, по которым мы делаем ревизию: это снижающаяся добыча и экономическая эффективность. В Западной Сибири при налоговых инновациях, принятых правительством, многие старые месторождения перешли из правой стороны в левую. Сверхтяжелые нефти, которые были крайне неэффективными, перешли в эффективные. Поэтому сегодня мы снова и снова возвращаемся к анализу наших активов на территории России. Все-таки правительство нас слышит. Потому что основная добыча сейчас идет на месторождениях, открытых в 60-70-е гг. Они требуют изменения налогового законодательства. Ведь мы не можем останавливать месторождения, которые дают 5 т в сутки. При том что в США эффективно эксплуатируются скважины, которые дают 500 кг в сутки. И новый закон по НДД(налог на добавленный доход. —«Ведомости») даст возможность продлить жизнь месторождениям.
— Когда, по вашему мнению, вопрос о переходе на НДД сдвинется с мертвой точки?
— Уже сейчас Минэнерго поддерживает это предложение, а Минфин говорит об эксперименте. Это непростой вопрос. При нашей системе его очень сложно администрировать. Минфин опасается, что будут нарушения, доходы станут прятать и в конечном итоге потеряет бюджет. Это чувствительный вопрос, поэтому идти надо шаг за шагом.
— Правильно ли мы понимаем, что вы считаете, что НДД мог бы применяться не только для нефтяной, но и для всей промышленности в целом и это могло бы стать стимулом для ее роста?
— Я считаю, что этот инструмент справедливый. Это практически то же самое, что сейчас действует во всем мире: раздел продукции или американская система. Она всегда учитывает и инвестиционную составляющую, и доходность инвестора, и налоговые поступления. Нельзя брать налоги с того, что не приносит доход. Просто нельзя.
— Покупать новые активы в России планируете?
— Мы постоянно участвуем в тендерах на лицензии.
— А действующие активы?
— Мы пока не видим для себя интересных активов.
— Может быть, вы хотите увеличить долю в компании«Башнефть полюс»?
— Нет. Мы считаем, что у нас сложились очень хорошие отношения с «Башнефтью». Первый опыт в рамках компании«Башнефть полюс» показал стабильность отношений акционеров. Мы создали второе совместное предприятие, где у нас уже 50 на 50. Мы прошли достаточно большой путь, и сегодня оба участника — и «Башнефть», и «Лукойл» — удовлетворены работой, которая ведется. Мы дополняем друг друга и объединяем усилия. Такие же отношения у «Лукойла» сложились с «Газпромом». Уже долгие годы мы единственная компания в России, которая с «Газпромом» имеет долгосрочный контракт. Мы уже почти 10 лет работаем по долгосрочному контракту.
— Только говорили раньше, что вы очень невыгодно продаете газ«Газпрому».
— Я хочу сказать, что эффективность продаж газа«Лукойла»«Газпрому» сейчас лучше, чем у других независимых производителей на рынке. Мы удовлетворены теми отношениями, которые сложились с «Газпромом». Нам не нужен факт экспорта, факт продажи. Мы работаем за деньги. Нам нужно, чтобы экономика наших газовых проектов отвечала тем параметрам, которые закладывались при их разработке. Чтобы они давали эффективность не менее 15%. Если нам дают возможность получить это, то мы и получаем. Есть закон, запрещающий другим компаниям продавать газ на экспорт. Поэтому мы встраиваемся в ту систему, которая сегодня существует. Могли бы мы получить большую эффективность? Наверное, могли бы. Но закон запрещает. Поэтому мы встроились в ту систему, которая есть. И мы спокойны сегодня, что нас ограничивать не будут.
— Но ваши конкуренты —«Роснефть» и «Новатэк» — действуют иначе. Они стараются откусить у «Газпрома» часть внутреннего рынка.
— Это разная постановка вопроса. У каждой компании своя стратегия. У нас такая — мы решили идти по пути партнерства.
—«Лукойл» и «Газпром» недавно подписали новое соглашение. Какие проекты по этому соглашению могут быть реализованы?
— Мы договорились, что вместе будем работать на шельфе Арктики, на блоке Медвежий. Вместе станем рассматривать проекты в Западной Сибири, Тимано-Печоре и Восточной Сибири, связанные с разработкой газовых и газоконденсатных месторождений. Мы вместе с «Газпромом» сегодня делаем реконструкцию красногорского газоперерабатывающего завода в Тимано-Печоре. Это эффективная работа. Мы на паритетной основе создали газовую трейдинговую компанию, которая сегодня де-факто продает газ в России и получает доходы. У нас достаточно большие проекты с «Газпромом», которые объединяют две компании и позволяют обеим получать доход.
— Менеджеры«Лукойла», в частности [Леонид] Федун, раньше говорили, что разработка арктических месторождений пока неэффективна. Зачем вы все же пошли в Арктику с «Газпромом»?
— Я считаю, что арктические месторождения должны быть изучены. Когда они будут вводиться — неизвестно. Например, Штокман. Месторождение открыто, подготовлено, но его отложили. Тем не менее изучение Арктики необходимо. Права на месторождения надо давать всем. Главное для страны сегодня — понимать свой потенциал.
— Принято считать что на арктическом шельфе в основном находятся газовые месторождения..
— Нет. И пример тому — Приразломное.
— А Медвежье?
— Оно тяготеет к серой зоне. Там может быть и нефть, и газ. Я повторю еще раз: Арктику надо изучить. И я считаю, что российские компании сейчас в состоянии это сделать. Мы накопили прекрасный опыт на Балтике, на Каспии и на том же Баренцевом море. Мы запустили самый северный в мире круглогодично действующий терминал«Варандей», который работает и стабильно отгружает нефть на экспорт. Мы работаем сегодня на глубине воды 2800 м на шельфе в Западной Африке, и там мы операторы. Мы управляем проектом. Это опыт, накопленный нашими людьми, проекты делаются нашими институтами. Сегодня ледовая обстановка на севере Каспия приравнена к ледовой обстановке в Баренцевом море. У нас есть опыт. Поэтому нам надо иметь доступ. Просто квалификацию нужно пройти и доказать правительству России, что ты способен технологически и экологически. Какие угодно другие вопросы ставьте, политические. Недра принадлежат государству, мы берем их в пользование, государство выдает лицензии и также может их отобрать за невыполнение тех или иных норм. Поэтому я не понимаю, зачем нужно ограничивать.
— Но вы говорите об этом из года в год. Неужели вы считаете, что дело в опыте?
— Я не хочу говорить о причинах. Закон был принят в 2008 г. Но он сегодня не отражает сущности сложившейся ситуации на российском рынке. Он не отражает готовности российских компаний ответственно подходить к разработке арктических месторождений.
— То есть вы продолжаете бороться? Не отчаиваетесь?
— Разумеется. Я буду все время бороться.
— СП с «Газпромом» — это тоже некий шаг в этом направлении?
— Да. Кроме того, правительство одобрило изменения в законодательстве, которые позволят работать на месторождениях, открытых на шельфе до 2008 г. То есть процедура пошла. Нас слышат! Мы и дальше будем эту работу вести.
— В вашем соглашении с «Газпромом» говорится о возможной совместной реализации международных проектов. О чем может идти речь?
— Мы пока не определили конкретные страны, где мы будем совместно работать. Сегодня мы говорим, что если станем получать какие то предложения по газовым проектам за рубежом, то будем предлагать«Газпрому» войти с нами в консорциум.
— Можно ли тогда говорить, что вы остаетесь прежде всего нефтяной компанией, у вас есть газовый бизнес, но в России вы его развиваете как бы за спиной«Газпрома».
— За рубежом, в частности в Узбекистане, мы активно развиваем газовый бизнес самостоятельно. В России же те реалии, которые есть, в том числе по управлению газотранспортной системой и законодательные ограничения по экспорту, — все это привело нас к тому, что я и правление компании приняли решение, что для компании выгоднее работать в партнерстве с «Газпромом», чем самостоятельно пробиваться на рынок.
— Принять участие в СПГ-проектах«Газпрома» вам было бы интересно?
— Мы пока не рассматривали этот вопрос, у нас нет активов, например, на Сахалине.
— А в Арктике?
— Сегодня построена уникальная газопроводная система от Ямала до конечного потребителя в Европе. Если сегодня в Тимано-Печоре есть активы, которые можно интегрировать в систему трубопроводного газа, то, конечно, мы будем это делать. Если на шельфе мы откроем газовое месторождение и наши партнеры подтвердят, что выгоднее построить завод СПГ, то мы это сделаем.
— Как вы относитесь к идее налогового маневра, поддерживаете ли Игоря Сечина в этом вопросе?
— Мы исходим не из поддержки Сечина, Минфина или Минэнерго. Есть общее изменение налоговой системы. Да, я признаю, что четыре года назад мы знали, что этот маневр случится. Надо быть откровенными, что мы все знали, что 100%-ная экспортная пошлина на мазут будет. Но мы считали, что это будет сбалансировано и общая налоговая нагрузка на отрасль в 2015 г. к 2014 г. не возрастет. Мы ожидали, что будет поднят НДПИ, но экспортные пошлины на нефть и светлые нефтепродукты будут снижены таким образом, что общая налоговая нагрузка не увеличится. Это и называется маневр. А когда общую налоговую нагрузку на отрасль пытаются увеличить на 100-300 млрд руб., то надо так и говорить, что это увеличение налоговой нагрузки. Это не маневр. Я считаю, что мы должны вернуться к термину«маневр», без увеличения общей налоговой нагрузки.
— Вас слышат?
— Да, слышат. Решение же не принято, переговорные процессы по-прежнему идут.
— Это в некоторой степени представляется как победа«Роснефти». Или это все-таки консолидированная позиция отрасли?
— Это консолидированная позиция. Тут нет отдельных интересов«Роснефти»,«Лукойла» или«Газпрома». Все сейчас находятся в активном инвестиционном цикле. Давайте завершим модернизацию НПЗ. После этого Россия будет экспортировать 70 млн т дизельного топлива — конечного продукта. Это станет приносить выручку, равную выручке от всего экспорта газа«Газпромом». Это актив, который сегодня формируется. Зачем его останавливать, если осталось три года активного инвестиционного цикла. Давайте потом делать маневр, который нужен государству.
— Менеджеры компании уже собрали контрольный пакет«Лукойла»?
— Компания устойчива, со стабильными акционерами, которые имеют крупные пакеты акций. Нет одного контролирующего акционера. Какой пакет у менеджеров в целом, я бы не стал говорить.
— У вас есть акционерное соглашение с Леонидом Федуном?
— Нет, мы друзья по жизни. Это самостоятельный вопрос каждого. Я никогда не был сторонником соглашений, которые ограничивают моих друзей или партнеров в принятии ими любых решений. Это их заработанные деньги.
— То есть если Федун станет продавать акции, то он не обязан в первую очередь предлагать их вам?
— Не обязан. Но я уверен, что, если кто-то из моих соратников примет решение о продаже, он все равно мне об этом заранее сообщит.
— В 2012 г. ИФД«Капиталъ» продал пенсионный фонд«Лукойл-гарант» корпорации«Открытие». Сейчас«Открытие» активно использует имущество и пенсионные накопления«Лукойл-гаранта» для финансирования своих проектов. Контролируете ли вы средства корпоративных пенсий сотрудников НК «Лукойл», которые хранятся в этом фонде? Предусмотрены ли некие гарантии, соглашение о сохранности этих средств?
— Есть соглашение. Наши ответственные работники находятся в совете директоров«Лукойл-гаранта», и они имеют решающее право остановить те или иные процессы. В момент продажи фонда мы это оговорили. Мы несем ответственность за стабильную выплату пенсий, в том числе негосударственных. Все это было изначально оговорено, поэтому наши пенсионеры защищены.
— Недавно«Лукойл-гарант» разделился на два фонда, в одном накопительные пенсии, в другом корпоративные пенсии«Лукойла». Для чего это делается? Есть ли планы, что впоследствии нефтяная компания может выкупить обратно свой пенсионный фонд?
— Нет, таких планов нет. Но мы надеемся, что изменения, которые происходят сейчас в российском пенсионном законодательстве, дадут возможность пенсионным фондам инвестировать на среднесрочный период — до пяти лет — в голубые фишки. Это позволит фондам стабильно получать практически гарантированную доходность на пенсионные средства. Посмотрите нашу историю — ни одного года не было, чтобы компания«Лукойл» не платила дивиденды. Даже в 1998 г., когда все объявили дефолт, мы заплатили дивиденды. И в 2008, 2009 гг. мы стабильно платили. Поэтому я считаю, что пенсионные фонды«Открытия» будут инвестировать свои деньги в акции компании«Лукойл».
— А сейчас инвестируют?
— А сейчас же у них нет такого горизонта инвестиций. Нужно, чтобы инвестиционный цикл был больше года.
— Но при этом в акции своего банка ФК «Открытие»(бывшего«Номоса») они уже вложили деньги пенсионных фондов.
— Ну это у них для других целей — для поддержания ликвидности. Сегодня пенсионные фонды не имеют возможности предоставить долгосрочные ресурсы. Это короткие деньги. Нас короткие деньги не интересуют.
— ИФД«Капиталъ», акционером которого вы являетесь, продал«Открытию» банк«Петрокоммерц» — получил взамен 20% в ФК «Открытие». Как долго вы собираетесь быть акционером корпорации и какой вариант выхода видите?
— Ответственный за проекты с «Открытием» у нас господин Федун. Я считаю, что, пока счета наших работников находятся в банке«Петрокоммерц», я ответствен перед людьми за сохранность их денег. Я буду находиться в этом активе столько, сколько необходимо для того, чтобы быть уверенным, что все деньги наших работников гарантированно сохранятся и пенсионный фонд [«Лукойл-гарант»] будет успешно работать. Поэтому я не ограничиваю себя временем.
—«Лукойл» много инвестирует в спорт, много команд поддерживаете. Сколько всего в год, сколько приходится на футбол и на «Спартак»?
—«Спартак» мы ежегодно спонсируем на $7 млн.«Спартак» сегодня стабильная команда. А с открытием стадиона у них вообще, скорее всего, не будет проблем с финансированием. 5 сентября мы его открываем.
— Вы пойдете?
— Конечно, пойду. Это первый стадион на территории Советского Союза, который построен за частные деньги. Наконец,«Спартак» получит собственный дом, где сможет принимать своих болельщиков. Что касается поддержки других спортивных команд… Да, мы спонсируем и водное поло в Волгограде, и гандбол в Астрахани, и проч., и проч. Принцип нашей компании — во всех регионах, где мы работаем, мы, как правило, принимаем участие в развитии культуры, здравоохранения, детства и спорта. Вот четыре направления. И есть три источника финансирования —«Лукойл» как компания, благотворительный фонд«Лукойла», который сам имеет бюджет, который формируется в основном за счет частных лиц. Например, у нас стало традицией — когда дети сотрудников женятся, то в приглашении пишут: подарки в виде денег перечисляйте на счет благотворительного фонда«Лукойл». То есть наши сотрудники перечисляют деньги не молодоженам, а фонду. А третье — мой личный фонд«Наше будущее», который способствует развитию социального предпринимательства, в том числе в спорте.
— Будете ли спонсировать Гран-при России Formula 1 в Сочи?
— Нет.
— Слежу каждый год за карьерой вашего сына в «Лукойле». Где он сейчас работает?
— Он работает в инженерно-технологической службе. Думаю, еще год он там проработает.
— Все еще в Западной Сибири?
— Да. Три года — стаж, который он должен там получить.
— Вы прямо от своих слов не отступаете — как пообещали, так и делаете.
— Вот мне жена так же говорит(смеется).
- Спасибо за интервью.
==========================
Президент "Лукойл" Вагит Алекперов намерен сотрудничать с Волгоградом
16.06.2014
Главы крупнейших российских корпораций согласны реализовывать совместные проекты с Волгоградом
Президент «Лукойл» Вагит Алекперов и председатель совета директоров Трубной металлургической компании Дмитрий Пумпянский согласны на продолжительное сотрудничество с Волгоградским регионом.
На недавней встрече в Москве главы Волгоградской области Андрея Бочарова с руководителями компаний обсуждался ход выполнения ранее поставленных договоренностей. Не обошлось и без «разбора полетов» реализации первых совместных проектов, а также был откорректирован план дальнейших действий.
Обе компании тесно взаимодействуют с Волгоградской областью, особенно их помощь неоценима в промышленной сфере. «Лукойл» и ТМК помогают улучшить не только экономику города, но и участвуют в благотворительных проектах: осуществляют поддержку медицинских учреждений, школам, детских садов, финансируют работы по благоустройству территорий Волгоградской области.
=====================
ВАГИТ ЮСУФОВИЧ АЛЕКПЕРОВ,
президент ОАО «Лукойл»
Дмитрий Медведев встретился с президентом 'ЛУКОЙЛа' Вагитом Алекперовым
Сегодня ЛУКОЙЛ это:
0,8% общемировых запасов нефти и 2,1% общемировой добычи нефти
16,3% общероссийской добычи нефти и 16,7% общероссийской переработки нефти
Компания №2 среди крупнейших мировых частных нефтяных компаний по размеру доказанных запасов углеводородов Компания №6 среди крупнейших мировых частных нефтяных компаний по объему добычи углеводородов Крупнейшая российская нефтяная бизнес-группа с выручкой более 139 млрд долл. и чистой прибылью более 11 млрд долл. Компания, акции которой занимают второе место по объемам торгов среди акций иностранных компаний, торгуемых на Лондонской фондовой бирже (IOB), по результатам 2012г. Лидер среди российских компаний по информационной открытости и прозрачности. Первая российская компания, акции которой получили полный листинг на Лондонской фондовой бирже Второй крупнейший налогоплательщик в нефтяной отрасли РФ. Общая сумма налогов, выплаченных в 2012 г., - 39,3 млрд долл.
Вагит Юсуфович Алекперов (азерб. Vahid Yusif oğlu Ələkbərov) родился 1-го сентября1950 в городе Баку. С 1993 года - президент крупнейшей нефтяной компании России «Лукойл».
Вагит Алекперов родился 1 сентября 1950 года в посёлке Степан Разин (Баку) в семье нефтяника и был пятым ребёнком в семье. Его отец — Юсуф Кербалаевич Алекперов, ветеран Великой Отечественной войны, по национальности — азербайджанец, а мать Татьяна Фёдоровна Бочарова — русская[. Отец умер в 1953 году, когда Вагиту было три года и мать воспитывала детей одна.
С 1972 по 1974 год Алекперов работал оператором по добыче нефти и газа производственного объединения «Каспморнефть»[2]. В 1974 году он окончил Азербайджанский институт нефти и химии по специальности «Горный инженер по технологии и комплексной механизации разработки нефтяных и газовых месторождений»[3]. В период с 1974 по 1979 годы Алекперов работал старшим инженер-технологом районной инженерно-технологической службы N 2, начальником смены, мастером по добыче нефти и газа, старшим инженером, заместителем начальника нефтепромысла НГДУ имени А.Серебровского ПО «Каспморнефть».
В дальнейшем трудился на различных руководящих должностях в нефтедобывающей промышленности:
В 1995 году Алекперов был избран председателем совета директоров банка «Империал». В том же году он был включён в состав коллегии Министерства топлива и энергетики[2]. Глава «Лукойла» развил в Белоруссии крупный бизнес. У него в собственности один из крупнейших частных нефтетрейдеров, занимающийся поставкой нефти, её переработкой и экспортом, крупнейшая частная сеть АЗС, а также совместное предприятие по производству моторных присадок на новополоцком «Нафтане».
Вагит Алекперов женат, супруга — Лариса Викторовна Алекперова. В 1990 году у него родился сын Юсуф, окончивший в 2012 году РГУ нефти и газа им. Губкина по специальности «разработка и эксплуатация нефтяных месторождений»[5]. В свободное время предпочитает общаться с друзьями. Хобби — путешествия[7], теннис; отдыхать предпочитает в Крыму[5].
ПРЕСС-РЕЛИЗ 24.02.2014 ЛУКОЙЛ РАЗВИВАЕТ СОТРУДНИЧЕСТВО С РЕСПУБЛИКОЙ МОРДОВИЯ
Сегодня в Саранске Президент ОАО «ЛУКОЙЛ» Вагит Алекперов и Глава Республики Мордовия Владимир Волков подписали Соглашение о сотрудничестве между Компанией и Республикой.
Документ, в частности, предусматривает совместную деятельность, направленную на развитие и повышение эффективности топливно-энергетического комплекса в Республике и устойчивое обеспечение предприятий, учреждений и населения Мордовии нефтепродуктами и продукцией нефтехимии.
Со своей стороны Республика намерена обеспечить стабильность условий реализации инвестиционных проектов и в установленном законодательством порядке содействовать реализации долгосрочных проектов Компании по строительству новых и реконструкции действующих промышленных объектов транспортировки, хранения и сбыта нефтепродуктов.
В настоящее время в Республике работает 26 АЗС ЛУКОЙЛа.
Помимо реализации производственных проектов в Мордовии Компания также намерена принимать участие в социальных и благотворительных программах.
Соглашение действует до 31 декабря 2018 года.
==============================
ИНТЕРВЬЮ ВАГИТА АЛЕКПЕРОВА ГАЗЕТЕ "ВЕДОМОСТИ"
Президент ОАО "ЛУКОЙЛ" Вагит Алекперов не может представить ситуацию, в которой ему пришлось бы продать долю в «Лукойле», да и наследникам он не позволит этого сделать в течение долгого времени
«У меня в “Уралсибе” небольшой процент — около 9% в головной компании (ФК “Уралсиб”. Ее представитель утверждает, что 6,97%. — “Ведомости”). Сейчас я рассматриваю возможность внести этот пакет в фонд “Наше будущее”, чтобы он стал источником поддержки социального предпринимательства», — рассказывает Алекперов. По его словам, у контролирующего акционера «Уралсиба» Николая Цветкова «значительный пакет компании». Размер пакета Алекперов не назвал.
«Достойные люди претендуют на должность мэра»
На выборы «конечно, пойду», говорит Алекперов: «Я считаю, что достойные люди претендуют на должность мэра. Я давно знаю Сергея Собянина, он работал в Западной Сибири, в том числе в Когалыме. И я, и вся моя семья его поддержит». Объявление выборов за три месяца он не считает «простой легитимизацией»: «Хочу привести пример, когда в 1989-1990 гг. трудовые коллективы начали выбирать руководителей, выборы назначались за месяц. И избирались в итоге совсем другие люди, не действующие директора. Это не зависит от сроков. И на съездах зачастую избирали вовсе не того, кого рекомендовали. И месяца хватит, чтобы определиться с кандидатом. Это от настроений зависит».
***
— На прошлой неделе «Лукойл» и «Башнефть» сообщили о начале добычи на месторождениях им. Требса и Титова. Это хорошая новость. Но лицензия на участки до сих пор принадлежит «Башнефти», а не СП, хотя «Лукойл» инвестирует в разработку 25%. Устраивает вас эта ситуация, не опасаетесь потери денег?
— «Башнефть-полюс» является инвестором проекта Требса и Титова, и я хотел бы подчеркнуть беспрецедентность сроков обустройства месторождения: при сроке запуска в 2018 г. мы ввели месторождения в 2013 г. — представляете, насколько это экономически выгодно для России! В столь сжатые сроки такого рода месторождения еще не вводились! И это дает возможность нашему государству получить дополнительный доход, который исчисляется десятками миллиардов рублей.
Что касается лицензии, я считаю, она в довольно коротком периоде будет переоформлена на СП — сейчас этому мешает предписание Роснедр, выданное «Башнефти»: компания сделала (а «Башнефть-полюс» профинансировал) сейсмику 3D, хотя в лицензии прописана 2D.
— Вам не кажутся такие претензии смешными, ведь из 3D легко можно вычленить результаты 2D?
— Конечно. И все специалисты недоумевают, ведь 3D — это более качественная и дорогостоящая сейсмика, дающая полную информацию о месторождении, и 2D из нее арифметически вычисляется. Конечно, это было субъективное решение Роснедр. Мы надеемся, что этот вопрос будет урегулирован и уже в ближайшее время мы переоформим лицензию на «Башнефть-полюс».
Это выгодно и государству — ведь разработка месторождения дает дополнительный доход, а передача месторождения СП — это возможность лучше администрировать налоговую базу, потому что в этом случае будет единое юридическое лицо со всей полнотой ответственности, а не как сейчас, когда лицензия на одной компании, инвестором является другая…
— То есть вы рассчитываете, что Роснедра отменят предписание и не придется дожидаться зимы и проводить 2D?
— Мы все же надеемся, что здравый смысл возобладает и они пересмотрят свое решение. Многие профильные институты уже дали заключение.
— Вы сказали, что это решение было субъективным, — а вы не считаете, что оно было политическим? Например, была версия, что бывший руководитель Роснедр Александр Попов действует в интересах Игоря Сечина. Вы такую точку зрения разделяете?
— Сегодня сложно говорить, г-н Попов уже в отставке, за Роснедра отвечает другой человек, поэтому я не хотел бы это комментировать. Но то, что было субъективное отношение к этому процессу, что оно существует, — это факт. Был инициирован и ряд судебных процессов от непонятных акционеров «Башнефти»… Мы надеемся, что в ближайшее время этот вопрос будет урегулирован.
— А вы считаете, это действия одного центра — Игоря Ивановича Сечина?
— Да, такой центр чувствуется. Но я не говорю о персоналиях. «Роснефть» — наши коллеги, которые развиваются собственным путем, у них свое видение стратегии развития компании. А вопрос по Требса и Титова, я считаю, будет урегулирован. Кстати, в лицензии на Требса и Титова прописан ряд условий, которые, как мы считаем, не вполне отвечают интересам государства.
— Вы имеете в виду обязательство поставлять 42% нефти на переработку на российские НПЗ?
— Этот вопрос решаем — мы соединили трубопроводом Харьягинское месторождение с терминалом на Варандее, а Харьяга соединена с системой «Транснефти». Так что поставить нефть Требса и Титова на башкирские или другие российские заводы не проблема.
— А обязательно поставлять нефть именно Требса и Титова? Ее что, нельзя заменить другой?
— Я этого тоже не понимаю. У нас нет нефти персональной. Никто не может сегодня сказать, чья нефть из Западной Сибири поступает на заводы «Лукойла» — добыта она на месторождениях «Лукойла» или, скажем, «Сургута». Система «Транснефти» едина — в этом благо нашей страны, есть возможность перебросить нефть из любой точки в любую, не останавливать производство. Так что я считаю, что эти вопросы были субъективными и они будут урегулированы.
— А сейчас вы какую нефть будете отправлять на переработку — Требса и Титова или все же замещать?
— Ну пока мы отгрузки не делали — идет накопление нефти, но если будет необходимость, то мы, конечно, заместим ее. Возможно, нашей или добытой на месторождениях «Башнефти», она может быть любая — это вопрос технологический.
Акции «Лукойла» я только покупаю
— После поглощения «Роснефтью» ТНК-ВР банкиры и чиновники рассказывали, что госкомпания интересуется «Башнефтью» и даже задумывалась о «Лукойле». Слышали ли вы о таком интересе и что о нем думаете?
— Я бы не хотел комментировать непроверенную информацию, потому что она была только в прессе. Но нам не поступало официальных предложений, не было и переговоров. Потом, компания «Лукойл» не продается — я постоянно это повторяю. Кто хочет купить пакет акций «Лукойла» — он всегда может пойти на биржу. Это наиболее ликвидная из российских компаний. У нее сегодня большой пакет акций на фондовом рынке. Поэтому любой, кто захочет купить пакет акций — даже значительный, — может это сделать!
— Собственно, вы так поступали много лет, постепенно увеличивая долю. Но в последние несколько месяцев менеджеры стали гораздо активнее скупать бумаги. Все это совпало по времени с сообщениями об интересах «Роснефти» к новым активам, и у инвесторов появилась версия: менеджеры скупают, чтобы потом перепродать с премией за контроль.
— Знаете, это решение [о покупке акций менеджментом компании] было принято задолго до того, как появилась информация о возможной продаже «Башнефти». Это отдельная наша политика. Вы много лет меня знаете — разве я похож на человека, который что-то продает? Нет! Разве что непрофильные активы. А акции «Лукойла» я только покупаю. И самое главное — мои наследники в течение очень долгого времени не будут иметь права продать акции «Лукойла»: в своих завещаниях я четко прописал, что будет создан фонд по управлению этой долей, и наследники долго к этим акциям подойти не смогут.
— Вы же говорили, у вас один наследник — сын Юсуф, а теперь во множественном числе…
— Да. Но у меня и супруга есть.
— Не можете себе даже представить, что что-то может заставить вас продать «Лукойл»?
— Нет, не могу представить.
— Есть и противоположная версия, объясняющая активную скупку: это защитная мера от того, чтобы кто-то другой не смог собрать крупный пакет.
— Нет, и эта версия не верна. Акции слишком дорого стоят, чтобы действительно крупный пакет приобрести, — это очень большой риск для любого инвестора, тем более если иметь менеджмент в качестве крупнейшего акционера.
— Контроль-то собрали, если все вместе посчитать?
— Не скажу. Но у нас цель не контроль, у нас цель другая. Мы считаем, что акции недооценены, и все аналитики говорят: лучшие инвестиции для нас сегодня — акции «Лукойла». Мы платим достойные дивиденды два раза в год, мы по всем стандартам приблизились к нашим западным коллегам, поэтому я считаю, что это хорошие инвестиции, которые в любом случае будут оправданны.
Крупных независимых активов в России фактически не осталось
— Почему, по-вашему, компания недооценена?
— Разные есть аспекты: первый — это, как говорят инвесторы, страновой риск, его нужно учитывать. Наш рейтинг сегодня высок, он подтвержден всеми агентствами, есть ожидания наших инвесторов, как мы справимся с проблемами Западной Курны — 2, вводом этого месторождения. Я надеюсь, что мы справимся. Сегодня огромное количество людей работает на этом месторождении, и, я надеюсь, в конце этого — начале следующего года мы введем это месторождение в эксплуатацию. Всех волнует и Западная Сибирь, как мы справимся с вопросами стабилизации добычи, — как вы видите, мы прикладываем усилия и справляемся, не любой ценой, конечно, но справляемся.
— В прошлом году не получилось нарастить добычу в России, а какой прогноз на этот?
— В этом году мы приобрели «Самара-нафту», провели мероприятия по Западной Сибири, в Тимано-Печоре начали наращивать добычу, в Пермском крае, на Каспии. Это даст примерно 2%-ный прирост к результату прошлого года (по России, с учетом добычи «Самара-нафты»).
— Будете продолжать экспансию или планируете расти только за счет лицензий?
— Крупных независимых активов в России фактически не осталось. Есть небольшие компании с геологоразведочными проектами, которые по финансовым или другим причинам не способны эксплуатировать месторождения. Мы смотрим на них, но таких активов, как «Самара-нафта», на рынке уже просто нет.
— А «Дулисьму» не смотрели?
— Смотрели, вели переговоры со Сбербанком, но считаем, что этот проект экономически тяжелый, и мы не пришли к общему пониманию цены.
— Не считаете ли, что переплатили за «Самара-нафту»?
— Нет. Ряд российских инвесторов уже после покупки этого актива предложили нам за него на 30% больше.
— А почему они на конкурс не пошли?
— Многие просто думали, что продавец будет делать второй тур, а он решил отдать актив нам в первом туре. Второго не было — и некоторые желающие сделали предложение, а это говорит о том, что мы не переплатили.
— Полтора года назад вы говорили, что у вас есть 5-7 потенциальных кандидатов в преемники. Не определились еще? Как долго вы собираетесь руководить «Лукойлом» в оперативном режиме?
— Компания развивается. Вы видите, на российском рынке сложная ситуация — конкуренция возрастает. И я считаю, что какой-то период я еще должен работать в компании — и активно работать! В среднесрочной перспективе я должен оставаться оперативным руководителем «Лукойла».
— Вы говорите, что конкуренция растет, но рынок же сужается — компаний все меньше…
— Растет конкуренция за активы, их становится все меньше. Знаете, когда слоны в посудной лавке, тесно становится!
— Особенно если один из слонов все время растет… С «Роснефтью» становится сложнее конкурировать?
— Вы знаете, как правило, мы конкурируем за активы. И, например, конкурс по Имилорскому месторождению показал, что мы — сильный конкурент на российском рынке, потому что смогли победить в конкурсе, где присутствовали и «Роснефть», и «Сургутнефтегаз», и «Газпром нефть». Мы можем постоять за свои интересы, потому что платим справедливую цену за активы.
— А не завышенную?
— Справедливую! Мы оцениваем экономическую эффективность. Другая проблема в том, что мы сегодня не можем конкурировать и не участвуем в процессах освоения арктического шельфа. Я считаю, это несправедливо. Это нонсенс, когда российская компания на равных не может работать на территории России. В своей стране! Я понимаю, когда нас ограничивают в Европе и других странах, но когда это происходит в России, это нонсенс, и это нужно исправлять! Я этот вопрос ставил и ставлю, мы его обсуждаем, но, к сожалению, пока он так и не решен.
— Полтора года назад, даже чуть больше, вы говорили, что этот вопрос решится в течение года — и частные российские нефтяные компании получат равные права с государственными.
— Да, но, к сожалению, этот вопрос не решился до сих пор. Вы знаете, были совещания, но пока решения нет.
— А в чем причина? Чего власти боятся?
— Я бы не сказал, что они боятся. Был принят закон (в 2008 г. были внесены изменения в закон о недрах. — «Ведомости»), который поставил все с ног на голову. И я уверен, что этот закон будет откорректирован. У меня было даже предложение: просто передать весь арктический шельф пополам «Газпрому» и «Роснефти», но закон отменить, потому что он дискредитирует нашу страну. Инвестиционный климат нужно уравнять во всех пониманиях!
— А что бы изменила передача шельфа двум компаниям?
— Многие проекты были бы просто неинтересны «Газпрому» и «Роснефти» — и мы смогли бы в них участвовать. Нужно, чтобы не было искусственных ограничений. А еще чтобы было узаконено право первооткрывателя. Если мы открыли месторождение — и не важно, какого масштаба: мы рисковали, мы применили опыт, знания и технологии, — мы должны получить лицензию на разработку. Месторождение должно остаться у того, кто его открыл!
— Ну вы же знаете логику госкомпаний в отношении шельфа — они считают, что если у них акционер — государство, то и ответственность выше, в том числе за экологические последствия.
— Я слышал такой аргумент, но считаю, что он не мотивирован. «Лукойл» давно доказал свою состоятельность. «Лукойл» — национальная российская компания, является налогоплательщиком России, контролируется госорганами наравне с госкомпаниями.
Мы пользуемся одними и теми же нормативными актами, нас проверяют одни и те же органы. В то же время ВР сейчас крупный акционер «Роснефти». И получение без конкурса крупных месторождений, в том числе в Арктике, дает возможность поднимать капитализацию компании ВР.
— Вице-президент Леонид Федун говорил: мол, слава богу, не пустили «Лукойл» в Арктику, не придется тратить деньги! Вы его позицию разделяете?
— Я считаю, что такая возможность у нас должна быть. Будем мы участвовать в разработке Арктики или нет — второй вопрос, но в стране должны быть одинаковые законы для всех. Можно ввести какие-то параметры допуска — если хотим российский рынок оградить, можем сказать: это должно быть российское юридическое лицо с головным офисом в России, а перерегистрация в третьи страны может быть только с разрешения правительства России — и это сразу все поставит на свои места. Мы же не унесем с собой железо! Эти три параметра все делают сразу ясным и понятным.
— Закон о недрах был изменен еще в 2008 г., и вы сразу стали высказываться за его изменение. Все еще верите, что вас услышат?
— Да, верю! Я надеюсь, что это произойдет. Когда — не знаю. Может еще затянуться, а может решиться очень быстро. Пока закон еще действует, мы его будем выполнять, но будем продолжать бороться. Потому что этот закон снижает привлекательность инвестиций в российскую экономику, не идет на благо ее развития.
— Несколько частных компаний в прошлом году писали на эту тему письма в правительство. Ответ получили?
— Совещания были по этому поводу, но, к сожалению, это ни к чему пока не привело.
— Говорят, что вы недавно снова попросили президента Путина решить вопрос.
— Я попросил президента внести поправки, касающиеся лицензий, выданных до вступления этого закона в силу. У нас возникают вопросы в Калининграде, на Азове… И такое поручение есть — работа идет.
В первую очередь мы хотим развиваться в России
— С такими ограничениями какие видите перспективы для развития в России? За счет чего расти?
— Мы рассматриваем ряд геологоразведочных проектов: будем участвовать в конкурсах на площади — и в Тимано-Печоре, и в Сибири. Потому что хотим не только поддерживать объемы добычи за счет старых месторождений, но и вводить новые. Готовим к вводу Большехетскую впадину в 2016 г., когда будет достроен нефтепровод «Транснефти». Мы активны на Каспии — устанавливаем опорные блоки на акватории месторождения им. Филановского на севере Каспийского моря. Уже стоят блоки для буровой площадки, жилого блока, в сентябре эту работу закончим, в следующем году начнем воздвигать верхние строения, а с 2015 г. начнем бурение на месторождении им. Филановского. У нас есть текущие проекты, но меня сейчас больше заботят будущие геологоразведочные работы — вот почему мы так хотим рассмотреть где-то крупный участок и использовать наш потенциал.
Мы хотим найти в России крупный геологоразведочный проект, сформировать провинцию, как когда-то мы сформировали Каспий. И мы рассматриваем территории и в Красноярском крае, и в Якутии, и в Иркутской области. Нам нужен крупный проект, и мы надеемся, что Минприроды по нашей заявке объявит на него конкурс или аукцион.
У нас есть крупные перспективные проекты за рубежом. В Западной Африке мы начинаем бурить в Сьерра-Леоне — уже первая буровая стоит, у нас есть Кот-д’Ивуар, Гана, мы расширяем присутствие в Восточной Африке, имеем геологоразведочные проекты в Ираке, вышли на норвежский шельф. Мы рассматриваем еще несколько стран, куда собираемся выйти с геологоразведкой, но в первую очередь мы хотим развиваться в России — инвестировать здесь. У нас есть уникальный опыт и кадры, которые мы должны применять здесь, у себя на родине.
— Вы довольны нынешней стратегией развития компании? Не планируете ее менять?
— Что касается текущей стратегии, мы в нее вписываемся. Но мы корректируем стратегию каждые три года, потому что меняются данные о запасах, появляются активы. Так что в следующем году начнем планировать следующее десятилетие.
Меньше $100 за баррель нефть стоить не будет
— Новости из Сирии взвинтили цены на нефть. Как считаете, надолго ли это?
— Это исключительно спекулятивная цена, краткосрочный взлет. На период кризисной ситуации.
— Какой у вас прогноз на среднесрочную перспективу?
— Я считаю, что меньше $100 за баррель нефть стоить не будет. Потому что экономика — особенно новых проектов, связанных с арктическим шельфом, глубоководными залежами, сланцевой нефтью, — достаточно затратная. И цена меньше $100 не устроит производителя: возникнет дефицит нефти и отток инвестиций из отрасли. Поэтому диапазон $100-115 — это та цена, которая комфортна и для потребителя, и для производителя.
— Если говорить о будущем отрасли в России, в чем вы его видите? Возможно ли здесь повторение сланцевой революции США? Насколько перспективны разработки трудноизвлекаемых запасов, баженовской свиты?
— Налоговый режим для трудноизвлекаемых уже изменен, и компании занимаются этим: кто-то сам, кто-то с зарубежными партнерами. Мы ведем работы и по бурению горизонтальных скважин, и по ГРП, и по внутрипластовому горению, вы знаете, мы поддерживаем горение в «бажене» больше года и получаем хорошие результаты, которые нужно проанализировать, а уже потом приступать к промышленной стадии. Это будущее! То, что запасы в «бажене» есть, — это факт, насколько они будут экономически эффективными и доступными — будет зависеть от нас. Ну и от стимулов государства. Американская система немножко другая. Она стимулирует первоначальный этап, а потом работает от финансового результата. Мы тоже говорим: НДД надо внедрять, надо начинать с эксперимента. Мы с «Сургутом» предлагали сделать этот эксперимент на Имилоре и на месторождении им. Шпильмана… В Минфине было совещание в мае. Дискуссия идет, но пока в вялотекущем режиме. Но мы будем продолжать говорить об этом, потому что НДД надо внедрять — иначе мы не удержим объемы производства, а с ними и объем налогооблагаемой базы, которая сегодня является основным источником для бюджета.
— В этом году «Лукойл» сделал аналитический обзор, из которого следует, что в 2016 г. в России может упасть добыча…
— Нефть и газ — невозобновляемые ресурсы, а каждое месторождение имеет цикл жизни. Так вот вся провинция Западной Сибири сегодня находится на своем завершающем этапе, обводненность месторождений превышает 90%. Это говорит о том, что здесь добычу долго мы поддерживать не сможем. Новых подготовленных провинций, которые могли бы компенсировать это падение, нет. Поэтому необходимо усиление геологоразведки, изменение закона, чтобы мы могли поднимать и мелкие, и средние, и крупные месторождения. Все мировые технологии мы уже применяем, но без ввода новых активов добычу не удержим. Стимулирующие меры запоздали, но все же были приняты. А чтобы ввести месторождение в эксплуатацию, от получения результатов ГРР нужно 11-15 лет — это цикл. Так вот и считайте, что в какой-то момент будет «выполаживание» или даже сокращение добычи, а потом может наступить ее рост.
— При этом «Роснефть» заключила контракт с Китаем, который увеличит поставки нефти в эту страну еще на 15 млн т нефти в год. Откуда их взять, если добыча расти не будет?
— Только за счет изменения направления экспорта. Сегодня Россия экспортирует больше 40% добываемой нефти. То есть «Роснефть» просто развернет часть потоков с запада на восток.
— Не приведет ли это к тому, что Европа заменит нас кем-то и мы потеряем часть традиционного рынка?
— Мир глобален. И сегодня в Европу идет не только российская нефть. А компании должны искать эффективные рынки сбыта. Я поддерживаю «Роснефть», которая формирует для себя новые рынки сбыта — на территории Китая и Юго-Восточной Азии. Мы тоже начали поставки в восточном направлении — они сегодня более эффективны. Пока объемы небольшие — мы поставляем по ВСТО 300 000 т в квартал, но мы накапливаем опыт, а наш сингапурский офис формирует рынок для нефти, которая будет поступать с наших иракских месторождений, — чтобы она не конкурировала с российской нефтью. Мы понимаем этот рынок, выстраиваем долгосрочные отношения с конечными перерабатывающими центрами — в Сингапуре, Индонезии, Южной Корее. И «Роснефть» правильно делает, когда диверсифицирует потоки.
— А российский рынок это никак не затронет?
— В ближайшей перспективе российский рынок не потребует такого количества нефти. Сейчас идет масштабная модернизация нефтеперерабатывающих заводов, которая позволяет выпускать больше светлых нефтепродуктов. Благодаря модернизации объемы перерабатываемой нефти скорее всего будут сокращаться, а объемы производства конечного продукта — увеличиваться. И в общем у нас нет опасений, что мы не сможем обеспечить внутренний рынок.
— Как вам идея Минэнерго, которое из-за ремонтов НПЗ недавно предложило временно выпускать вместо бензина «Евро-5» топливо «третьего класса»?
— Я считаю, что это недопустимо, потому что сегодня все компании инвестируют большие деньги, чтобы перейти на экологичное топливо. Нельзя принимать временное решение в ущерб долгосрочным программам и в ущерб здоровью наших людей.
— Возможно, проблема в том, что не все компании успели перейти на «Евро-5»…
— Сроки у всех были одинаковые. В Европе нас никто не спрашивал: успеешь, не успеешь. Если бы мы не перевели на новый стандарт свои заводы — румынский и болгарский, — нас просто бы остановили. И здесь нельзя входить в чье-то положение. Власти установили сроки — а мы под эти сроки формируем свои инвестиционные программы, тратим деньги не для того, чтобы услышать потом: «А я не смогла». Так нельзя, потому что если вы говорите, что сравняете экспортную пошлину на мазут с нефтью, то мы к этому сроку должны или подготовиться, или нести убытки.
— Ну а как быть, если «третьего» бензина не хватает?
— Сегодня бензина на российском рынке достаточно, потому что никто не запрещает производить «третий» и «четвертый», но акцизы на них выше, чем на «пятый». Бензина хватает. Был короткий ажиотаж в конце июля из-за ремонтов, но я не видел ни одной заправочной станции, которая была бы остановлена из-за отсутствия бензина.
— Судя по графику цен на бензин, «Роснефть» и поглощенная ею ТНК держатся в лидерах по самым высоким оптовым ценам на бензин, а в рознице, напротив, в числе тех, у кого цены самые низкие. Как такие ножницы сказываются на рынке и на вас?
— Мы сегодня покупаем часть бензинов на рынке — у нас большая сеть АЗС, поэтому мы не только поставляем на эти станции собственное топливо, но и закупаем часть бензина у «Башнефти». В 2015 г. мы вводим новый каткрекинг в Нижнем Новгороде, который даст почти 1,5 млн т бензина на российский рынок. За счет этого мы закроем проблему своего дефицита.
А коммерческую политику своих коллег я комментировать не хочу — их право формировать свой рынок, как они его видят. Нас регулируют ФАС и Минэнерго: они ежесуточно получают информацию о ценах — как оптовых, так и розничных. Это их функция — давать оценку.
— С такими сильными вертикально-интегрированными конкурентами у независимых розничных компаний есть будущее? И нужны ли они рынку?
— Я считаю, что такой рынок должен быть. Если вспомнить, как выглядели нефтяные компании 20 лет назад, — мы все имели собственные буровые компании, бригады капремонта, технику, строительные компании, банки, страховые компании. Мы имели собственную розницу, нефтепереработку, добычу. За 20 лет мы создали уникальный рынок частных предприятий в виде буровых компаний, сервисных, в банковской сфере. Мы вышли отовсюду! Я вижу, что в будущем крупные компании, так же как и на Западе, будут выходить и из розничного бизнеса. Я не знаю, сколько времени пройдет, — 10 лет или 20. Но будет формироваться новая система. Мы уже начали так работать — около 100 станций передали в управление частным лицам. Схема такая: частное лицо берет нашу станцию в эксплуатацию, гарантирует, что будет продавать только наш бензин (при нарушении мы ликвидируем договор аренды). И это частное лицо бьется за клиента, оно заинтересовано предоставлять дополнительные услуги. А крупные компании все же должны быть нацелены на крупномасштабные проекты, связанные с поиском новых месторождений в труднодоступных регионах, с модернизацией нефтеперерабатывающих и нефтехимических комплексов и обеспечением страны топливом.
Поэтому уже сегодня независимые игроки на этом рынке — это благо. На их базе и будут формироваться будущие дилеры для наших АЗС. У нас в Европе сегодня, в Голландии, на 600 станций весь аппарат — 120 человек. Всего. Все остальные — это частные лица, которые у нас арендуют заправки. В Финляндии у нас 400 станций. Аппарат работающих — с учетом шести нефтебаз — 240 человек. А люди, которые работают на этих станциях, — уже третье, четвертое поколение. Деды их там работали, отцы, сейчас сыновья пришли.
Бизнес, который завязан на обслуживании конкретного человека, в таком виде более эффективен, чем когда крупные компании нанимают персонал за зарплату и ему все равно, сколько они заправили людей — 100 человек или 150, все равно, вернется ли к нему клиент. А когда ты отдаешь АЗС в управление, эти люди уже бьются за клиента, чтобы не только он, но и его дети приезжали бы на ту же заправку.
Начинал оператором, как и все
— Вы обещали отправить сына Юсуфа после института работать в Западную Сибирь. Поехал?
— Он уже больше года там. Начинал оператором, как и все, сейчас он технолог, и он должен сам пройти этот путь. Я думаю, что опыт работы два-три года в Западной Сибири для молодого человека уникален: он начинает чувствовать, понимать, сколько стоит жизнь, на что люди живут.
— А когда он станет топ-менеджером «Лукойла»?
— Я думаю, нескоро. Это очень долгий путь, и если у него есть талант — потому что инженером без таланта можно стать, а руководителем нет… Вообще, у нас, чтобы человек стал руководителем среднего предприятия, должно пройти 10-15 лет.
— Вы не слишком строги с сыном?
— Я считаю, он должен пройти курс, который предусмотрен в системе компании. Он сам выбрал этот путь — стать нефтяником, сам пошел учиться в нефтяной вуз, а значит, он должен почувствовать, что такое Западная Сибирь, что такое нефть, что такое рабочая специальность, и только потом идти дальше.
— Не хнычет?
— Слава богу, нет.
===============================
18 апреля 2013
Forbes опубликовал юбилейный рейтинг российских миллиардеров
Журнал Forbes 18 апреля опубликовал юбилейный, десятый по счету, рейтинг самых богатых бизнесменов России. Чтобы попасть в него, необходимо обладать состоянием в 500 миллионов долларов и больше. В 2004 году нижняя планка для вхождения в рейтинг находилась на уровне 210 миллионов долларов.
Лидером списка-2013, как и в прошлом году, стал владелец «Металлоинвеста» Алишер Усманов с капиталом в 17,6 миллиарда долларов. Второе место в рейтинге досталось крупнейшему акционеру «Альфа-групп» Михаилу Фридману (16,5 миллиарда долларов), третье — председателю правления «Новатэка» Леониду Михельсону (15,4 миллиарда). Годом ранее Фридман занимал в рейтинге шестое место, Михельсон — десятое.
В первой десятке текущего списка оказались владелец «Реновы» Виктор Вексельберг (15,1 миллиарда долларов), президент «Лукойла» Вагит Алекперов (14,8 миллиарда), председатель совета директоров «Еврохима» Андрей Мельниченко (14,4 миллиарда), глава «Интерроса» Владимир Потанин (14,3 миллиарда), председатель совета директоров НЛМК Владимир Лисин (14,1 миллиарда), совладелец «Новатэка» и Gunvor Геннадий Тимченко (14,1 миллиарда). Замыкает десятку владелец группы «Онэксим» Михаил Прохоров с капиталом в 13 миллиардов долларов.
Во все десять рейтингов Forbes попали 37 отечественных бизнесменов. Состояние пяти из них с 2004 года увеличилось более чем в десять раз. Так, капитал Михельсона за прошедшие десять лет вырос в 34 раза, Усманова — в 18 раз. Состояние бывшего совладельца «Уралкалия» Дмитрия Рыболовлева с 2004 года увеличилось в 22 раза, члена Совета Федерации Сулеймана Керимова — в 13 раз, Мельниченко — в 12 раз. Рыболовлев в рейтинге 2013 года занял 14-е место (9,1 миллиарда долларов), а Керимов — 20-ю строчку (7,1 миллиарда).
Forbes составляет списки самых богатых людей мира с 1987 года. Бизнесмены из России впервые попали в рейтинг в 1997 году; первым среди них оказался Борис Березовский с состоянием в три миллиарда долларов. За ним шли глава «ЮКОСа» Михаил Ходорковский (2,4 миллиарда), Алекперов (1,4 миллиарда) и тогдашний председатель правления «Газпрома» Рем Вяхирев (1,4 миллиарда).
Первый рейтинг самых богатых бизнесменов России Forbes составил в 2004 году. Он назывался «Золотая сотня». В список попали 36 миллиардеров, а возглавил рейтинг Ходорковский, чей капитал оценивался в 15,2 миллиарда долларов. Усманов в 2004 году занимал в списке 36-е место с миллиардом долларов. В 2011 году Forbes впервые включил в рейтинг не сто, а 200 самых богатых бизнесменов России: в тот год число миллиардеров в стране превысило сто человек.
О Движении
Генеральный директор ООО «АВТО-ШАНС XXI век», Председатель движения «За права предпринимателей России», Лидер партии "Новый Советский Союз" Мири Угурлиев
Когда в ноябре 2016 года я выступил с этой инициативой, я не ожидал, что она вызовет столь широкий положительный резонанс. В мой адрес приходят письма с разных концов России и республик бывшего СССР со словами поддержки. Авторы писем готовы создавать на местах региональные отделения партии «Новый Советский Союз». Успех нашей партии объясняется просто: в своей Программе мы заявили об отказе от коммунистической идеологии, которая в современный век Интернета, сотовой связи и спутникового телевидения стала полным анахронизмом. И в этом главное отличие нашей Партии от множества других партий псевдопатриотического и коммунистического уклона, которые объявляют о намерении восстановить Советский Союз. Кроме того, большинство партий коммунистического толка, объявляя о планах восстановления СССР, не исключают силовых методов. То есть согласие республик СНГ, мол, не вполне обязательно. Надо, мол, взять за основу результаты весеннего 1991 года референдума, на котором большинство граждан СССР высказалось за сохранение Советского Союза. Я выступаю решительно против этих призывов к насильственному восстановлению бывшего СССР.
Наша цель – мирное восстановление того могучего и великого государственного образования, каким был Советский Союз.
